Мы сели в Ньюарке в четыре утра. Несмотря на обещанные нам пятнадцать градусов Цельсия, ночной прохлады никак не чувствовалось.
     Автобус запаздывал, огромный аэропорт был совершенно пуст, настолько пуст, что прибывших пассажиров можно было и не заметить. Казалось, нас потеряли. Нет, не совсем: охрана вскорости вежливо попросила отодвинуться и не перекрывать выход.
     Прибыл автобус. Здоровенный негр-шофер в костюме и при галстуке залез целиком в багажное отделение и начал укладывать наши чемоданы. Очень аккуратно укладывать.
     Все, едем. Выворачиваем в сторону хитросплетенных трасс, на каком-то этапе я насчитал шесть параллельных (но идущих в разные стороны) шоссе только с моей стороны (позднее мой друг Эмиль назвал Нью-Джерси «самым дурацким штатом с точки зрения дорог»). Но мы уверенно едем, наш шофер знает эти места.
     Деревья, дороги, промышленные зоны, морские причалы, поезда... А вот, наконец, и дома. Колониальный стиль, типично английский стиль, красный кирпич, какой-то модерн. В общем и целом – довольно красиво.
     И вот – поворот, спуск вниз, к реке. А на том берегу – они. Закрывают весь горизонт! Как горы!
     Здравствуй, Нью-Йорк.
    
     * * *
    
     Я люблю горы. Я люблю крутизну их склонов, их изломанный горизонт, их резкие контрасты.
     Я люблю горный город Цфат. Именно в Цфате более четырехсот лет тому назад жил и работал великий АРИ . И многие другие знаменитые его современники.
     Мало кто знает, что маленький, затерявшийся в горах, Цфат был в то время одним из мировых центров по производству шелка. А великий АРИ зарабатывал на жизнь торговлей! И учить успевал, и исследовать. И в Цфате, в свои последние два года жизни он сформулировал и развил современную Каббалу. И предсказал мощное развитие науки и техники и – как следствие – резкое увеличение разрушительных тенденций в человечестве.
     И только духовное развитие – и, в первую очередь, Каббала – может преградить путь разрушению.
     А сейчас в Нью-Йорке наш Рав . И мы съезжаемся со всего мира, чтобы вместе сделать Рош г’а-Шана – начало года.
     Не отметить и не отпраздновать – именно сделать. Своими руками, своею душой. Самим себе и другим. Ведь начало определяет весь год – так же, как Шабат (суббота) определяет всю последующую неделю.
     А делать надо уметь, под руководством опытных наставников.
     Мы приехали не праздновать, мы приехали работать. Противостоять разрушению.
    
     * * *
    
     Я в кино.
     Я попал в кино.
     В такси за рулем, конечно же, Роберт де Ниро, в сквере на скамеечке сидит Дастин Гофман, а за углом Вуди Аллен размахивает руками перед Дианой Китон.
     Так, тротуар перегорожен, добры молодцы исключительно вежливо просят перейти на другой тротуар. Таки снимают кино!
     Несколько полицейских машин с огромными буквами «NYPD» . Не поймешь, какая настоящая, какая киношная.
    
     * * *
    
     Наш Центр.
     Главный филиал Института исследования Каббалы. Не такой уж большой: в Тель-Авиве здание значительно больше.
     Утро, начинаем утреннюю молитву. Все просто, все буднично, все обычно – только на почетном месте сидит Рав.
     Он выглядит совершенно обыденно. И не понять, где же та сила, которая притянула тысячи людей в Нью-Йорк, которая заставляет действовать десятки тысяч людей в сотне филиалов по всему миру.
     Так, после молитвы все приглашаются на завтрак и Семь Благословений. В честь чьей свадьбы? А, я их знаю: он из Москвы, она из Тель-Авива.
     Мазаль тов!
    
     * * *
    
     Вот они, улицы Нью-Йорка. Не улицы, а настоящие горные ущелья.
     И они красивы! По этому городу нужно ходить, задрав голову: вся красота наверху. Эх, пустить бы экскурсию на вертолетах на уровне этажа тридцатого.
     А дома! Неужели меня, коренного питерского, можно поразить архитектурой?
     Можно. Большинство домов проектировали хорошие архитекторы. Во всю громаду этажей.
     - Какой маленький симпатичный домик, – сказал приятель.
     Я специально подсчитал: в этом «маленьком домике» было двенадцать этажей.
     Можно сказать, мне повезло: я видел грязный, опасный, отчужденный Нью-Йорк XX века только в кино. А сейчас народ вежлив и дружелюбен, как в Лондоне, город чист и опрятен. И вообще, здесь просто приятно. Правда, на улицах полно полицейских – то ли от террора, то ли от местного бандитизма. Сначала мне это было не очень-то по душе, но потом я увидел, как пешеходы прут на красный свет под самым носом блюстителей порядка – а те лишь улыбаются. Приятная полиция!
     Скоро и я приноровился переходить улицы где и как угодно.
     Устраиваюсь в гостинице, номер на четверых на тридцать первом этаже. Из окна потрясающий вид: все небо в горных пиках. Рукотворных. Прямо под окном – симпатичный трехэтажный многоквартирный дом, построенный на крыше другого дома. С двориком, столиками, навесом.
     Интересуюсь у портье об Internet service.
     - Вообще-то у нас есть business center на восьмом этаже со всевозможными услугами. Но зачем вам платить такие большие цены? На параллельной улице есть хорошее Internet cafe.
     И это – в городе Желтого Дьявола!
     Вечером гулял по Бродвею, потом за мной заехал Эмиль, поехали к нему и прекрасно провели время.
    
     * * *
    
     Пятница, утро. Канун Рош г’а-Шана. После утренней молитвы нужно сделать «разрешение от клятв» – отмена всевозможных опрометчивых обещаний и даже намерений. И делается это перед «судом» – любые три человека могут составить такой суд. И формулировки юридические.
     Сотни людей набились в маленькую синагогу. Окончена утренняя молитва. Встает Рав. Мы тоже порываемся встать, но он просит нас остаться сидеть. Он просит нас всех быть ему судом для «разрешения от клятв».
     Рав стоя произносит слова просьбы о разрешении. И сотни его учеников превращаются в его суд.
     Потом мы разбиваемся на группы и разрешаем друг друга.
     А народ все съезжается. Огромная гостиница гудит, к дюжине лифтов очереди. То и дело мелькают знакомые лица. Последнее разрешение мы делаем супружеской паре из Филадельфии буквально за несколько минут до зажигания свечей.
    
     * * *
    
     Около двух тысячелетий тому назад в пещере возле горы Мейрон сидели десять человек – рабби Шимон бар-Йохай со своими учениками. Сидели и писали тайную Книгу Сияния – Зог’ар.
     Времена изменились, и великий АРИ велел сорвать покров тайны и нести ее в мир, всему человечеству.
     Два огромных этажа гостиницы – две рукотворные пещеры – в нашем распоряжении. Один для синагоги, другой для столовой. Бригада отлично вышколенных работников к нашим услугам.
     Тысячи людей. Со всего света. Рядом со мной пожилой японец. Знакомые знакомят с незнакомыми: программист из Хьюстона, бизнесмен из Москвы, парикмахер из Лос-Анжелеса... И шесть негров с Берега Слоновой Кости, и даже арабка из Кувейта.
     Раскрываются молитвенники – махзорим. Учителя объясняют неопытным ученикам – по-английски, на иврите, по-испански.
     Вот он, этот момент. Каждый год в конце года человек умирает и тут же воскресает заново – в новом году.
     Или не воскресает.
     Мы – воскресли. И принимаем Шабат – субботу. Нынешний год начинается с субботы – для получения дополнительного энергетического заряда. Значит, год предстоит тяжелый.
     Но мы не боимся. Нам предстоит работа.
    
     * * *
    
     Каванот – «направления». Крупные ассирийские буквы бросаются в глаза. Непроизносимые буквосочетания разбросаны по страницам. Направляют молитву. Направляют наш дух. Проникают в душу. Несут Свет.
     Гипноз, медитация, самогипноз, мантры... Все это есть в Каванот!
     Мы не говорим «молитва», мы говорим «подключение». Мы подключаемся к мощнейшему источнику духовной энергии. Пропускаем ее через себя.
     Ибо она не стоит на месте. Она должна идти дальше. И мы направляем ее дальше. На родных и близких, на свои страны, на все человечество. Против ненависти Китая, Персии, Вавилона, Шин’ара. Против радиации Чернобыля и Унтервессера. Против человеческой слепоты.
     Гром стоит в синагоге. Буквы на тысячах уст. В унисон – тысячи душ. Энергия бьет через край.
     Наверное, так чувствуют себя электроны в обмотках генератора.
    
     * * *
    
     Первая субботняя трапеза. Мы возбуждены, но не голодны, мы не голодны, но много едим. Духовная энергия требует и материальной пищи тоже.
     И здесь – каванот, подключения, энергия. Генератор и не думает останавливаться.
     - А где та знаменитость? Что-то ее не видно.
     - Не знаю. Какая разница? В конце концов, если она здесь, то ради Рава. А не Рав ради нее.
    
     * * *
    
     Полуночный Нью-Йорк. Люди на улицах, гуляют, стражи порядка лениво покуривают. И мы. Все вместе – прекрасно.
     Как и должно быть у хорошей пещеры в горах.
    
     * * *
    
     Утро.
     Если придти в синагогу пораньше, то можно, не торопясь, облачиться в талит, прочитать корбанот (о жертвоприношениях), почитать немного из книги Зог’ар и спокойно подготовиться к началу общей молитвы. Но спокойно у меня не получилось.
     Генератор работал вовсю. В нашей огромной пещере были не более двух десятков человек, не было еще ни Рава, ни его учеников – наших учителей. А энергия вырывалась отовсюду.
     «И вечный бой – покой нам только снится».
    
     * * *
    
     В бой!
     Рав утверждает, что синагога – это поле боя, а не мирная обитель. Мы – солдаты, он – генерал. А его жена – начальник штаба, про нее легенды ходят.
     Мы не герои и не гении. И нас мордовала жизнь, доказывая, что энтропия возрастает и, следовательно, бутерброд все чаще будет падать маслом вниз.
     Но каждый из нас отказался верить так называемому «жизненному опыту». Каждый из нас искал Свет во мраке хаоса.
     Но за Свет нужно бороться.
     В бой!
    
     * * *
    
     Пещера ходит ходуном. Мы заряжены, как лейденские банки, искры сыпятся. Мы взлетаем.
     Все величайшие гении человечества умели подключаться к Свету. И превращались в канал связи между Светом и человечеством.
     Мы не гении. Мы учимся подключаться с помощью Каббалы. И мы должны быть каналами связи. А каналы нужно прочищать – в них, оказывается, столько грязи и мусора.
    
     * * *
    
     Каждый из нас – фронт. И только два варианта.
     Или – довериться жизненному опыту, внять советам умудренных опытом людей, принять жизнь как она есть – короче, сесть на иглу хаоса.
     Или – в бой! И пусть черти подавятся своим жизненным опытом!
     Вы хотите бутерброд маслом вверх! Зачем? Пусть он лучше никогда ни у кого не упадет!
    
     * * *
    
     Тора.
     Вынесен свиток Торы. Тяжелый пергамент, большие буквы, каждая буква нарисована отдельно. Именно нарисована – такими буквами невозможно писать.
     Во всех синагогах читают такую Тору. Но мы не читаем. Мы – взываем! Маленький нюанс, замена предлога – и Тора превращается в великолепное средство связи.
     А шофара сегодня нет. Суббота сама дает достаточно энергии.
     Руки тянутся к Торе. Над моей головой – огромная черная рука прикладывает свой «Пинхас» к Торе.
     Генератор набирает обороты.
    
     * * *
    
     Время рассчитано точно. Полнолуние первого лунного месяца Нисана всегда сразу после весеннего равноденствия. А седьмой месяц Тишрей начинается с длинного сорокавосьмичасогого дня – с Рош г’а-Шана.
     Кто сказал, что год должен начинаться с первого месяца? Год должен начинаться с хорошего времени, с возможности получить и передать максимум энергии. И именно для этого существуют осенние праздники, которые и не праздники вовсе, а двадцать два дня – по числу наших букв – огромной работы.
     Когда самолеты террористов обрушили «башни-близнецы», всех парализовало ужасом. Все, кто мог, бежали из Нью-Йорка. Кроме наших.
     Через неделю после трагедии наши делали в Нью-Йорке Рош г’а-Шана, как и было запланировано. Самолеты не летали, охрана психовала – но почти все приехали. Мэр не верил своим глазам.
     Звук шофара добавился к звуку сирен.
    
     * * *
    
     Вот пришло время и нашему шофару.
     Да, это не просто понять.
     Рог. Не более того. К музыке отношения не имеет. Издает странные звуки. Требует немалого умения.
     Мы – пленники материального мира. И для воззвания к миру духовному пользуемся материальными средствами. Иной раз довольно странными.
     Впрочем, и дикари долго не могли понять, почему если потянуть за железный крючок, то ударит гром и огромный лев за двести шагов будет убит.
     Сто один раз гремит шофар. И каждый раз в определенной форме на определенной стадии. Сам Рав с шофаром. Это очень трудно, шофар очень капризный инструмент. Но Рав повторяет снова и снова, пока не получает правильный звук.
     Как мы молчим. Сойти с места нельзя. Сменить Рава нельзя. Тишина. Рав добивается своего.
    
     * * *
    
     Сорок восемь часов на исходе. Огромный заряд в душе рвется наружу. Но ему еще предстоит работать. Тяжко работать. Весь год.
     Праздник окончен, труд продолжается. «И вечный бой – покой нам только снится». Электроны, разогнанные генератором, готовы разлететься по планете. А пока – ужин.
     А вон и она – та самая скандальная знаменитость. Да, на экране она хулиганит, но не у Рава.
     И вообще – она теперь детская писательница.
    
     * * *
    
     На следующий день Эмиль прокатил меня по городу.
     - Знаешь, это город огромных контрастов. Здесь можно увидеть рядом кого угодно...
     - Да я в первый же день увидел, как идут рядышком серьезный бизнесмен, персонаж из гангстерского фильма и типичный бомж.
     - Вот именно. Но они друг с другом не пересекаются, вернее, раньше не пересекались. Следует отметить, что после трагедии люди стали гораздо лучше относиться друг к другу.
     Огромная удача: если бы не Эмиль, я бы почти не увидел Нью-Йорка. А тут у меня личный тур с почти профессиональным гидом.
     Китайский квартал – рыбой в развес торгуют прямо на улице – итальянский квартал – мгновенная смена декораций, гирлянды над улицей, цветы. Парк с белками, вид на статую Свободы. А вот и Уолл-стрит, и...
     - Вот здесь они стояли, и еще несколько домов. Весь Всемирный Торговый Центр. Два главных здания рухнули, остальные тоже пришлось снести.
     Огромное огороженное пустое место. Братская могила.
     - Заметь, Всемирный Финансовый Центр устоял – а он их охватывал дугой. И с другой стороны – видишь маленькую церквушку? Не поймешь, каким чудом устояла.
     Бруклин, как будто другая планета – двухэтажные дома в английском стиле. А вот красный кирпич, а стиль напоминает «хрущобы»...
     - Знакомься, это Брайтон-Бич.
     Да, только эстакада метро выдает Америку.
     - В этом городе собрался весь мир. Кстати, здесь вплотную арабский квартал. И все относятся друг к другу с огромным уважением. Нужно видеть, как китайцы поздравляют итальянцев с Рождеством. И те в долгу не остаются.
    
     * * *
    
     Аэропорт. Все инстанции пройдены, можно прогуляться перед посадкой...
     - Минха!
     Так, приглашают на минха, послеполуденную молитву. И где же, интересно?
     Все есть. Вот католический зал, вот протестантский, а вот и еврейский. Все как надо, но... Нет у них генератора, нет энергетического разгона, все тихо, спокойно.
     Потом я выхожу, оглядываюсь... Звезда Давида и католическое распятие! Рядом! У одной двери.
     Присматриваюсь. Ну что ж, все очень просто: кабинет раввина, кабинет капеллана, а приемная у них общая и секретарша одна.
     Пора домой, там много работы. Как и везде.
     Год продолжается.
    
    
     Хайфа, месяц Тишрей 5764 г.