Понять…
    
     Солнечное утро. Маленький сонный город открывает свои глаза и, лениво хлопая ресницами, медленно раскрывает свои объятия.
     Дом на окраине. Самый обычный серый дом, каких на свете миллионы. Седьмой этаж. Третье слева окно. Когда-то это окно носило своё название гордо и чувствовало себя полноценным окошком, взирая на соседние окна-друзья, как на равных себе. Теперь окно с тоской вспоминает те былые времена, такие же солнечные безмятежные деньки, как сегодняшний, когда всё было хорошо.
     А сегодня, несмотря на солнце, ласкающее белые рамы, окно уже не чувствует себя окном, а бесполезным куском стекла, которому некого и нечего отражать.
     А ведь всего 3 года назад окно чувствовало себя лучшим другом и наставником. Оно чувствовало свою нужность, полезность и даже необходимость. А сейчас…
    
    
     Солнечное утро. Вета как всегда первым делом бежит к окну, протягивая к форточке свои маленькие, такие худенькие и бледные пальчики. Маленький аккуратненький носик девочки плотно приживается к стеклу, а глазки, большие, просто бездонные серые глаза, задумчиво глядят вдаль, словно пытаясь где-то там, выше радуги, найти выход. Выход из того, что мучает её день ото дня. Что сидит где-то внутри и не даёт покоя. Что это? И как от него избавиться?
     Из кухни раздается звучный голос матери:
     -Вета, иди есть, опоздаешь!
     Но Ветке не хочется куда-то идти, даже не куда-то, а именно туда. Туда, что обычные дети называют школой. Школа. Вета даже произнесла это слово вслух, как бы пробуя его на вкус. На вкус оно оказалось как холодный кусок пластилина. Школа.
     - Светлана!
     - Уже иду, мама.
     - Уже ползу, - добавила она про себя.
    
     Ну вот, с завтраком покончено, мама осталась дома. Дорога. Каждый день она напоминала Ветке горную тропинку, щедро политую вонючим бензином. Каждый шаг отдавался в сердце дрожью и физической болью. Каждый маленький шаг.
     Вон из-за угла уже видна… Нет, не школа!… Это большая кровожадная лягушка, которая вот-вот сожрет полную страха, болезненно худенькую девочку с огромным портфелем, оттягивающим назад.
     Ветка медленно поднялась по ступенькам, сдала пальто в гардероб и, судорожно сжимая колючую ручку портфеля, направилась на 2 этаж. Её класс… Нет, не её… Она здесь чужая, никому не нужная.
     Дверь. Огромными буквами написано: 3 «В». «Почему «В», ну почему?» - в который раз подумала она. Глубоко вздохнув, она взялась за ручку и решительно дернула.
     -О, сова, здрассьте! – послышалось с дальнего угла класса.
     -Привет, палка, всё думаешь о своем нечто супер-пупер? – донеслось с другого.
     Не обращая внимания, Светлана села на свое место и посмотрела в окно. Солнышко спряталось за хмурыми тучами, на улице вдруг стало серо и тускло, почти так же, как на душе у Светланки.
     - Она опять ищет свое светлое будущее, не трогайте её! – насмешливо сказала Алена.
     - Давайте выгоним её, она нам совсем не нужна, портит весь наш коллектив, у нас все девочки на подбор, а эта … серая мышь!
     - Она молчит все время, не ходит никуда, ненормальная!
     - Ненормальная!
     - Дура!
     - Дура!
     - Тихо, класс! – донеслось с порога. Молодая учительница гордой походкой медленно подошла к столу и небрежно положила журнал и стопку тетрадей.
     - Здравствуйте, дети, садитесь! Что за шум, а драки нет?
     - Татьяна Игоревна, у меня есть к Вам предложение! – в середину класса вальяжно вышла Алена, томно покачивая бедрами, чересчур развитыми для десятилетней девчушки.
     - Алена, ты уверена, что это нужно решать во время урока? – удивленно повела бровями учительница.
     - Да, я говорю за весь класс.
     - Хорошо. Тогда излагай четко и быстро.
     - Да. Давайте переведем Светку Соколову в другую школу. Мы её не хотим. Она всегда мешает, она не такая, она ненормальная!
     - Садись, Алена. Ребята, тише, тише! В чем дело? Я давно заметила, что вы дергаете Свету. Что такое?
     - мы не хотим её!
     - Она ненормальная!
     - Уберите её!
    
     Нет, она не может больше этого выносить… Нет!!! Света рванулась к дверям и побежала. Побежала по ступенькам вниз, бегом, бегом. В голове стучала лишь одна мысль: «Прочь отсюда, скорее убежать, спрятаться от всех, убежать далеко, далеко, где никто не найдет…». Девочка выбежала на улицу и поежилась. Холодно. Пальто осталось там. Нет, она не вернется…
     - Ой! – вскрикнула Света, больно ударившись. Дерево. Как же она не заметила? Очки! – осенило её. Девочка забыла их там. Она не вернется.
     Медленно, почти на ощупь Вета поднялась на седьмой этаж и позвонила в дверь. Ключи остались там. Она не вернется.
     - Света? Так рано? Где пальто? Ты меня слышишь, я с тобой разговариваю! – громкий голос матери заставил её поежиться.
     - Я…. Я уже домой. Уроки отменили.
     - Ты мне врешь, маленькая дрянь! Только что звонила Татьяна Игоревна и сказала, что ты сбежала с уроков и вела себя невоспитанно. А ещё матери врешь!
    
     Хлобысь!…
    
     Светлана упала. Больно ударившись головой о стену. По щекам покатились слезы, из носа потекла тоненькая струйка крови.
     - Мамочка… - прошептала Светланка, - мама… за что?
     Девочка взглянула на мать своими серыми, огромными глазами. Слезы застилали взор, контуры мамы расплывались, но Света почувствовала ярость, презрение и что-то ещё.
    
     За что???!!!
    
     Это был крик души, разрывающий грудь и требующий свободы.
     Света вползла в свою комнату, лягнув ногой дверь. Ярость и безысходность закипала в душе этого маленького человечка.
     «Они думают, что я не такая, как все. Да! Я другая! И я не буду равняться на них! Потому что я выше! Я не хуже, нет! За что они так со мной, я же живая, я способна чувствовать, ощущать, я не сделала им ничего плохого! Я человек, я тоже человек…».
     Длинная цепочка мыслей, мыслей совсем взрослых для десятилетнего ребенка, вдруг оборвалась, и её конец утонул в серебристой реке равнодушия и бессилия.
     Вета сидела на подоконнике и водила пальцем по оконному стеклу. На прозрачной поверхности оставались красные разводы. Светлане казалось, что она очень устала, казалось, что последние силы покидают её. Она прислонилась к окну. Холодное стекло приятно успокаивало разгоряченную кожу. Вета смотрела вдаль.
     Она видела свет. Свет, такой нежный, мягкий, плавно приближающийся откуда-то издалека. Ветке стало душно. Она распахнула окно и потянулась к свету, будто бы не было для неё ничего и никого дороже и ценней, чем эта приближающаяся сверкающая энергия…
    
     Там с радостью приняли и окутали теплом ребенка, потерявшегося в нашем мире, непонятого, неоцененного.
     Вета ушла туда без сожалений. Пусть потом мать будет рвать на себе волосы, и обвинять во всем учителя, а та в ответ будет взывать к материнским чувствам, пусть одноклассники будут тихо перешептываться, пусть священник украдкой смахнет слезу отпевая её тело… Пусть! Она была не нужна им… Света… ей теперь хорошо. Пусть на земле её не выделили места. Пусть все ломают головы и валят вину друг на друга. Никто никогда не поймет, кто виноват. А может. Всё это приснилось? Эта история, как и тысячи похожих, канула в вечность, незамеченная и забытая?
    
     Окно гнусаво заскрипело. Оно никогда не простит себе этого события трехлетней давности. Нельзя было её отпускать! Но окно не смогло её удержать… не смогло….
    
     Скрип-скрип-скрип…
    
     Этот скрип раздается каждый вечер. Окошко оплакивает свою любимицу.
    
     Скрип-скрип…
    
     Не такой, значит, не наш?!
    
     Скрип-скрип…
    
     Ветер поднимает песок и кружит над землей. Песчинки разлетаются в разные стороны, превращая историю в невесомый и пепел небытия. Мечты, разбившиеся вдребезги, несбыточные желания, ушедшие в пустоту стремления… - всё теряет земной смысл и опускается в глубину человеского сознания…
     Редкий найдет в себе эти песчинки…
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
    
     Весна 2006